Сегодня мужчин, которые слишком уж потакают своим вторым половинкам, насмешливо именуют подкаблучниками: мол, крепко прижали их жены своим острым «оружием» к земле, шага самостоятельно ступить не дают - а те и рады!

На самом деле прозвище «подкаблучник» произошло вовсе не от слова «каблук». Корнями они уходит в красивую традицию соколиной охоты. На Руси охота с ловчими птицами была любима князьями с языческих времен. Так, о соколиной охоте не раз упоминает автор «Слова о полку Игореве»:

Жил он (Боян) в громе дедовских побед,
Знал немало подвигов и схваток,
И на стадо лебедей чуть свет
Выпускал он соколов десяток.
Сокол у автора «Слова…» — это воин-герой, богатырь - в первую очередь князь, стоящий во главе своей воинской дружины:
А враги на Русь несутся тучей,
И повсюду бедствие и горе.
Далеко ты, сокол наш могучий,
Птиц бия, ушел на сине море!

Позднее охотничьих птиц держали практически все русские цари и знатные бояре. Самым лучшим охотником среди хищных птиц считался кречет. В неволе этот вид соколиных не размножался, поэтому для царских забав приходилось отлавливать птенцов.

Ловлей и доставкой птиц к царскому двору занималось специальное сословие — «помытчики»: «помыкать» в те времена означало - содержать в неволе, заниматься дрессировкой.
Работа помытчиков была очень трудной: каждый из них должен был доставить ко двору не меньше сотни птиц, в поиска которых ловчим приходилось проезжать огромные расстояния: кречеты гнездятся, в основном, на Севере.
Но выбора у помытчиков не было: им запрещалось иметь большие земельные наделы, чтобы прокормить себя и семью они могли исключительно ловлей охотничьих птиц. Жестоко каралась и продажа соколов в чужие дворы. Даже если там давали за птицу большую цену.

Отловленные птицы жили в специально отведенных для них башнях – кречатнях, - где с самого малого возраста пернатых хищников приучали подчиняться человеку.
Главным инструментом дрессировки был клобук. В церкви так называется часть монашеского одеяния - головной убор в виде расширяющегося кверху цилиндра с тремя широкими лентами, спускающимися на спину.

Однако на Руси XV-XVII веков, в период расцвета соколиной охоты, это слово использовалось преимущественно в своем втором значении - кожаной шапочки для хищных охотничьих птиц, закрывавшей соколам и кречетам глаза и позволявшей им спокойно сидеть на руке у сокольничего. Процесс обучения соколов, в ходе которого они должны были научиться спокойно сидеть под клобуком, назывался «исклобучиванием», а уже обученных птиц называли «подклобучником».

Осталось добавить, что в XIX веке соколиная охота в России почти сошла на нет, слово «клобук» в значении «шапочка для сокола» практически вышло из обихода. Тогда-то – из-за созвучности - «подклобучник» превратился в «подкаблучника». А вот значение исковерканного слова осталось прежним: подкаблучник, так же, как и подклобучник – тот, кто привык подчиняться.

Смысл, конечно, изменился, мало, но все же, согласитесь, покладистым мужчинам гораздо приятнее осознавать, что они – не те, кого зажала каблуком властная супруга, а старинные охотничьи соколы, пернатые воины, а в «Слове о полку Игореве» - и вовсе храбрые князья-богатыри!

Кстати, традиция царской соколиной охоты оставила след не только в семейном укладе, но и на карте Москвы. Своих любимых птиц цари и бояре содержали в шикарных условиях, а подаренный сокол воспринимался как высшая милость. Не удивительно, что две улицы в столице - Большая Ширяевская и Малая Ширяевская – получили названия в честь любимой птицы Алексея Михайловича Романова. У царя был сокол по имени Ширяй, который разбился именно на этом самом месте, налетев на камень. В память о пернатом любимце правитель и повелел назвать ту самую местность Ширяевым полем, ставшим потом столичными улицами.
А московский район Сокольники назван так потому, что на этой территории часто охотились князья, бояре и цари.